27 ноября 2019 г. в Институте мировой литературы им. А.М. Горького РАН состоялись очередные ежегодные «Михайловские чтения». Тема конференции: «Историческая поэтика А.В. Михайлова».

Ал.В. Михайлов (1938–1995) – выдающийся российский ученый-гуманитарий второй половины XX века с широким кругом научных интересов в области германистики, исторической поэтики, сравнительного литературоведения, философской эстетики и теории культуры, истории европейской музыки и изобразительного искусства. Его научное наследие обширно. Труды ученого масштабны и по постановке проблем, и по охвату широкого историко-культурного материала. А.В. Михайлов стал фигурой, вокруг которой продолжают объединяться интересы исследователей-гуманитариев разных специальностей.

В конференции приняли участие германисты, теоретики и историки литературы, музыковеды из научных центров страны: ИМЛИ РАН, Дагестанский гос. университет (г. Махачкала), Московская гос. консерватория им. П.И. Чайковского, НИУ ВШЭ, РАНХиГС, РГГУ.

На двух заседаниях конференции прочитано 10 докладов, каждый из них сопровождался научной дискуссией.

Одним из основных выводов современной теории литературы можно признать положение об историчности любых литературных явлений и, следовательно, о конкретности их существования. «Чтó в теории не связано с историей, чтó в ней – аисторично, внеисторично?», – писал А.В. Михайлов («Проблемы  исторической поэтики…», с. 20). Ученый разработал целостную концепцию исторической поэтики, основанную на принципе историзма, хотя, говоря о том, как ярко и по-своему он ее понимал, мы не можем назвать созданного им единого общего труда по исторической поэтике, но должны принять во внимание множество работ ученого, среди которых – монография «Проблемы исторической поэтики в истории немецкой культуры. Очерки из истории филологической науки» (М., 1989); статьи «Историческая поэтика в контексте западного литературоведения» (1986), «Поэтика барокко: завершение риторической эпохи» (1994) и серия работ о немецкой, австрийской, швейцарской, русской литературе и культуре.   

Своим интеллектуальным контекстом концепция ученого имеет идеи исторической поэтики академика А.Н. Веселовского и немецкого филолога В. Шерера, а также философские и филологические традиции немецкой герменевтики (Гуссерль, Ауэрбах, Гадамер, Хайдеггер).

Историческая поэтика А.В. Михайлова – это живая наука, применяющаяся к анализу конкретных произведений и жанров, наука, рождающаяся в средостении теории и позитивизма, основанная на взаимопроникновении литературной теории и истории литературы. Историческая поэтика «относится ко всем уровням, на которых осмысляется слово, а тогда не только всякая словесность (с поэзией в центре), но и теория литературы, и ее история, и поэтика, наконец, и сама же историческая поэтика как осмысление слова – все попадает в ведение исторической поэтики, все должно быть подвергнуто ее анализу, все должно быть ею осмыслено, все становится ее материалом» («Проблемы  исторической поэтики…», с. 21).

Идеи исторической поэтики перспективны в качестве теоретико-методологической основы изучения литературы. Именно историческая поэтика, – как отметил С.Г. Бочаров в Предисловии к книге А.В. Михайлова «Обратный перевод», – «оказалась на наших отечественных путях самым естественным и плодотворным выходом из краха нормативно-школьной марксистско-советской теории литературы».

Первым фундаментальным исследованием системы теоретико-методологических взглядов А.В. Михайлова, послуживших основанием для разработки им целостной концепции  исторической поэтики, стала докторская диссертация Г.И. Данилиной «Принцип историчности: концепция исторической поэтики А.В. Михайлова» (М., 2008) и ее же монография «Историчность литературного произведения в работах А.В. Михайлова» (Тюмень, 2008).

Изучение исторической поэтики  А.В. Михайлова должно быть продолжено, поскольку, как писал ученый, историческая поэтика – это трудная научная дисциплина, соотносящаяся «с существующими литературоведческими дисциплинами не механически, а динамически. Она все их подчиняет себе, но не охватывает целиком все их содержание; ее границы проходят поперек существующего, исторически сложившегося членения науки о литературе и проходят они – не побоимся этого слова –неопределенно» («Проблемы  исторической поэтики…», с. 20).

Настоящая конференция призвана служить дальнейшему осмыслению богатого мира идей исторической поэтики А.В. Михайлова.

В качестве самой общей капитальной задачи, стоящей перед исторической поэтикой, ученый  считал «сближение, опосредование и совмещение теоретического и исторического знания о литературе» («Проблемы  исторической поэтики…», с. 3).

Такой постановке вопроса соответствовал открывающий научную сессию доклад Марии Федоровны Надъярных (ИМЛИ РАН) «Историческая поэтика “как замысел наших дней”: А.В. Михайлов о взаимоопосредовании и сближении исторического и теоретического знания».

Как научная дисциплина историческая поэтика зародилась в России – в трудах академика А.Н. Веселовского. В докладе Татьяны Владимировны Говенько (ИМЛИ РАН) «Феноменальные возможности личности ученого как одно из условий научных открытий» на широком материале с привлечением архивных источников проанализированы  факторы, повлиявшие на формирование личности Веселовского как интегрального мыслителя, в прозрениях  которого родилась наука исторической поэтики. А.Н. Веселовский – выдающийся российский ученый второй половины XIX – начала ХХ столетий, обладал феноменальными индивидуально-психологическими способностями, которые позволили ему войти в историю мировой науки в качестве ведущего теоретика всемирной литературы. С раннего детства проявились его готовность к напряженному умственному труду, уникальные способности к изучению иностранных языков (Веселовский был полиглотом), оригинальность мышления, возможность быстро усваивать, структурировать и систематизировать информацию, увлеченность предметом изучения. Благодаря этим качествам и сильно развитой силлогистической и индуктивной логике Веселовский один стоил целого коллектива специалистов. В своей теории «исторической поэтики» он сумел синтезировать позитивные идеи ученых всего мира, что позволило ему представить литературный процесс как а) "нечто органическое, цельное, довлеющее целям человеческого развития", б) обобщившее в образности все "известные акты человеческой жизни и психики", в) переработавшее "целый ряд влияний и международных смешений". В своих многочисленных исследованиях Веселовскому удалось доказать, что искусство по своей природе является оригинальной коммуникативной системой, которая не только тесно связана со всеми критериями человеческого развития: общественно-политическими, экономическими, национальными, историческими, идеологическими, географическими, психологическими, просветительскими, эстетическими  и т. д., – но и способна развиваться самостоятельно по своим внутренним законам, установленным им путем функционального, структурального, семиологического и прочих видов анализа. Научное наследие А.Н. Веселовского и его биография демонстрируют качества, присущие интегральному мыслителю, идеи которого намного опередили свое время. 

А.Е. Махов

В докладе «Метафора женственности в понятийной системе немецкого литературоведения: к идее А.В. Михайлова об истории науки как части истории словесности» Александр Евгеньевич Махов (ИМЛИ РАН, РГГУ) акцентировал мысль А.В. Михайлова о том, что история науки не может быть исключена из общей истории  словесности, что вычленение художественных форм из прочих – всего лишь условность. Высказанная А. В. Михайловым в книге «Проблемы исторической поэтики в истории немецкой культуры» (1989), она означает, что сами поэтика и литературоведение могут быть предметом исторической поэтики в том ее расширенном понимании, которое предложил ученый. Но как, однако, осмыслять и описывать эти научные дисциплины языком и в терминах исторической поэтики? А.Е. Махову представляется, что ответ на этот вопрос отчасти можно найти в той же книге А. В. Михайлова – а именно, в его мысли о присущей научному тексту метафоричности, демонстрируемой в книге на примере метафор организма / механизма. Метафоричность научного текста могла бы войти в круг предметов исторической поэтики, традиционно занимающейся историей «формул и схем» (А. Н. Веселовский),  многие из которых имеют метафорическую природу. В докладе А.Е. Махова предпринята попытка проследить историю одной из таких мыслительных схем, которую можно определить как «германскую» идею «женского превосходства»: восходящая к Тациту, она впервые встраивается в структуру литературной истории Ф. Боутервеком, прослеживается далее у Я. Гримма, Й. фон Эйхендорфа, а у В. Шерера превращается в глобальную метафору, регулирующую эволюцию немецкой поэзии.

Лидия Ивановна Сазонова (ИМЛИ РАН) в докладе «Понятие классика в концепции исторической поэтики А.В. Михайлова» выявила объём и внутреннее содержание понятий классика и классический стиль у А.В. Михайлова и показала новизну их истолкования ученым. Понятие классика имеет в работах А.В. Михайлова широкий спектр  значений: это и переживание античности с ее классической гармонией и идеалом искусства вообще, вызывающим у читателя ощущение и созерцание красоты; это также господство в поэзии меры и гармонии, основанных  на конкретно-чувственном телесном изобилии, сводимом в единство античного, греческого, скульптурного облика; классика понимается не столько в смысле образца, «сколько в смысле поэтической системы, метода, стилистического склада»;  «классическое не должно означать нарочитого, насильственного примирения противоречий»; классический идеал гармонии идет, «не от переживания стиля (стиля жизни и поэзии), а от переживания реальной полноты бытия»; «классический стиль – процесс возведения реальной действительности, ее кризисов к гармонии жизни»; «субстратом  классического стиля является мечта о жизненной гармонии в духе греков, о возможности жизненной полноты»; «к классическому стилю нельзя подходить с заранее готовыми рамками определений, с выписанным набором признаков. Классическое – это и просто совершенство». «Классическое – это равновесие двух начал», «классический стиль гармонизирует антитетичность видения мира».

А.В. Михайлов поставил понятие классика в один ряд с другими историко-литературными эпохами – барокко, классицизм, романтизм, реализм – и поместил его между  классицизмом и романтизмом. На рубеже XVIII–XIX веков противостояти сосуществуют, по его словам,  уже не классицизм и барокко, а классическая и романтическая литература. Воплощение классического стиля является в Германии творчество Гёте, в России – Пушкина. Какое место классика занимает в историко-литературном процессе и как она соотносится с идеями исторической поэтики? Историческая поэтика имеет дело с движущимся материалом. Классика, по одному из определений А.В. Михайлова, – «это то прочное, что постоянно дрожит под натиском истории, но что точно так же все время должно обновляться и впитывать в себя новый опыт. Не погибшее – не воскреснет». Эта неисчерпаемая по глубине мысль ученого связана с идеями исторической поэтики, с тем, как ярко и по-своему Ал.В. Михайлов ее понимал.

Фарида Хабибовна Исрапова (Дагестанский гос. ун-т, г. Махачкала) выступила с докладом «Самоосмысление» русской литературы как усвоение

поэтического опыта Гете (в свете идеи А.В. Михайлова о “внутреннем акте самораскрытия культуры”)». Рассмотрены суждения из книги А.В. Михайлова «Проблемы исторической поэтики в истории немецкой культуры» (1989), доказывающие тезис о том, что в осознании русской культурой своей универсальности известную роль сыграла немецкая культура. А.В. Михайлов пришел к выводу о «поразительном единодушии» русской и немецкой культур: в немецком универсализме на более раннем этапе немецкой культуры «содержались задатки той же самой самоотверженности, которую Достоевский разглядел внутри культуры русской».

В докладе предпринята попытка показать сходство художественных моделей универсальности в немецкой и русской литературах: Так, рассмотрены стихотворение Гете «Самообольщение» и начало романа Ф.М. Достоевского «Бедные люди» (первое письмо Макара Девушкина Вареньке Доброселовой и ее ответное письмо); эти тексты сближены на основе мотива обманутого воображения. Другой общий мотив – «влюбленный герой приходит к девушке на свидание, но она спит»: сопоставлены стихотворения Гете «Фридерике Брион» и Н. Гумилева «В этот мой благословенный вечер», стихотворения Гете «Посещение» и повести Л.Н. Толстого «Два гусара». Открывающаяся смена художественной парадигмы и субпарадигмы (креативизм Гете – модернизм Гумилева, предромантический креативизм Гете – постромантический креативизм Толстого, в терминологии В.И. Тюпы), представляя собой подлинный предмет исторической поэтики, выступает одним из способов доказательства того, что «русская культура с легкостью, неведомой западным культурам, освободилась от риторического типа слова…» (А.В. Михайлов).

И.О.Шайтанов

В докладе «Риторика шекспировского сонета и трудности перевода» Игоря Олеговича Шайтанова (РГГУ, РАНХиГС, журнал “Вопросы литературы”) Сонеты 124–125» cлово «риторика» употреблено в современном значении: речевая организация текста, в данном случае – поэтического текста. Риторика ренессансного сонета определяется принципиальной новизной речевой ориентации жанра – на внутреннее слово, на рефлексию, одним из приемов которой становится метафора. Объектом анализа стали два сонета, завершающих первую часть шекспировского сборника – 124 и 125, традиционно признаваемые английскими комментаторами «трудными»  и доказывающие свою трудность в существующих русских переводах. Приведены два новых перевода, выполненные И.О. Шайтановым в свете поставленной филологической задачи.

В.И. Тюпа, И.Н. Лагутина, И.А. Эбаноидзе, Е.Ю. Сокрута, О.В. Федунина, Е.М. Царева

Доклад Ирины Николаевны Лагутиной (НИУ ВШЭ) «Возможно ли соединить  методы исторической поэтики  и “обратного перевода” в интерпретации иноязычного текста: к проблеме (не)понимания “Лесного царя” В.А. Жуковского»  раскрывает содержащийся в названии вопрос. Идея «обратного перевода», которая связана с  интерпретацией первоначального «смысла» произведения прошлых эпох, с умением «ставить вещи на свои первоначальные места» (А.В. Михайлов),  усложняется при понимании  «смысла» перевода иноязычного текста прошлого. В данном случае необходимо исследовать не только  исторические «метаморфозы» литературного явления, но и  его инокультурные модификации, не  всегда прочитываемые  на семантическом или даже семиотическом уровне. «Встречное течение» (А.В. Веселовский)  текстов двух культур прошлых эпох – это процесс, в котором участвуют  тексты-посредники,  формирующие традицию восприятия «чужого»  текста в своей культуре.  В докладе  этот тезис представлен на примере  перевода  В.А. Жуковским баллады И.В. Гете «Erlkönig», в котором выявляются  инокультурные слои и обнаруживаются следы не только  немецкой и русской традиции (то есть конечные точки «обратного перевода»), но и первых английских и французских переводов-посредников, оказавших значительное влияние – начиная с конца XVIII в. – на фольклоризацию сюжета Гете.  При таком подходе  фольклорно-сказочный образ русского «Лесного царя», созданный Жуковским, может быть интерпретирован не как «своеволие» переводчика,  но как часть  европейской переводческой стратегии.

Игорь Александрович Эбаноидзе (ИМЛИ РАН) посвятил свой доклад «Unbehagen in der Wissenschaft (Недовольство наукой): интенции статьи А.В. Михайлова “Актуальные проблемы современной теории литературы” и их значение для науки о литературе» анализу одной из последних теоретических работ А.В. Михайлова, в которой ученый поставил перед наукой о литературе вопросы о необходимости ее самоосмысления и самокритики; свое значение которых как для науки в целом, так и для каждого ученого не только сохраняется, но и возрастает. В ходе анализа в докладе обращено внимание на определенную трагическую противоречивость позиции автора. А.В. Михайлов не без иронии подчеркивает комфортность создавшегося внутри науки о литературы климата и ее «беззаботную инерционность». Оправдание науки и соответственно возможность суда над нею – еще одно важное понятие, которое встречается у Михайлова:  «Она – наука о литературе – могла бы еще жить спокойно, между тем как история, предъявляя ей свой счет, весьма выразительно требует ее к ответу». Зная, что Михайлов работал в это же время над переводом «Рождения трагедии» Ницше, трудно не услышать здесь отголосок ницшевского «Всё, что именуем мы ныне культурой, образованием, цивилизацией, – должно будет предстать в своё время пред неподкупным судиею Дионисом». В то же время необходимо сознавать специфику того исторического момента, когда это писалось. То была пора возвращения в наше пространство западного культурного поля, когда у нас начали всплывать, совершенно бессистемно и анахронично, без соответствия своему историческому ритму целые континенты упущенной нами западной культуры. Михайлова не могло не беспокоить то, что прошлое всплывало как настоящее в наше настоящее, готовое впитывать все без фильтра истории науки и исторического чувства. Но вместе с вышеозначенными тревогами в нем возникает и надежда, связанная с особым характером этой переломной эпохи. Ученый говорит об «историзации сознания, настолько радикальной, чтобы ставить нас, нас-сегодня, на особое место в истории – на такое, где мы извлекаемся из истории, как протекала она до нас, зато все историческое вписывается в наше окружение».

М.Ф. Надъярных, А. Е. Махов, В.И. Тюпа, И.Н. Лагутина

Особая значимость работ Михайлова в гуманитарном пространстве в целом состоит в том, что это работы ученого, конфессионально преданного науке, требующего от себя и других всегдашнего осознания истории науки, но сознающего при этом, что смысл этой науки ей внеположен, о чем он вновь говорит в работе, посвященной В. Дильтею: «как бы мы ни критиковали дильтеевское понятие жизни, как бы справедливо мы ни поступали при этом, нам всем никуда не уйти от этой жизни – как такого места, в каком осуществляется и смысл литературы, и смысл всякого знания о ней». А.В. Михайлов был не «инерционным», но познающим ученым, готовым расширять само поле своей науки и менять ее парадигму, даже его концепция исторической поэтики представляется И.А. Эбонаидзе «страховочным канатом», привязывающим ученого к уже освоенному, а не целью, что делает интенции А.В.Михайлова актуальными и для нас и, несомненно, для будущего науки о литературе.

Валерий Игоревич Тюпа (РГГУ) в докладе «Перспектива исторической нарратологии» осветил проблемы развития современной нарратологии. Данное направление исследований является широко распространившейся и динамично развивающейся сферой междисциплинарного научного поиска. Она институционализирована в форме Европейского нарратологического сообщества (ENN). Однако отсутствие в западноевропейских странах собственных школ и традиций исторической поэтики приводит к тому, что нарратология остается удручающе неисторичной и, как следствие, схоластичной. Лишь в самое последнее время среди западных нарратологов начинают звучать реплики о необходимости «диахронической нарратологии». В докладе предполагается рассмотреть перспективу дальнейшего развития нарратологии с учетом уроков отечественной и опытов анализа литературы в аспекте исторической поэтики.     

Доклад Евгении Ивановны Чигаревой (Московская гос. консерватория им. П.И. Чайковского) «Неопубликованная рукопись А. Михайлова “Об обозначениях и наименованиях в нотных текстах А.Н. Скрябина”» был посвящен найденной в архиве А.В. Михайлова рукописи, в которой ученый подробно анализирует в произведении композитора («Поэма экстаза») вербальный слой от названия до ремарок и разделяет в нотном тексте  традиционные итальянские обозначения – более нейтральные, связанные с динамикой и темпом, и индивидуальные – французские, опирающиеся на философскую систему  Скрябина. В тесной связи с музыкой А.В. Михайлов раскрывает смысл этих обозначений, выстраивая линию развития, характеризующую позднее творчество композитора в целом. Данная рукопись А.В. Михайлова нуждается в публикации.

Проблематика исторической поэтики в научном наследии А.В. Михайлова не исчерпана докладами конференции и предполагает дальнейшую разработку таких, например, направлений исследований, как: историзация А.В. Михайловым самой исторической поэтики в его работах о В. Шерере и В. Дильтее; судьба исторической поэтики в России и Германии; историческая поэтика как опосредование и совмещение теории и истории; предмет, задачи и возможные методы исторической поэтики; современная теория литературы как историческая поэтика; встреча исторической поэтики с историей культуры.