Склонность к утопическим проектам, сопряженным с неоправданным рискам, к смелым и, одновременно, сомнительным предприятиям, к отчаянной погоне за удачей, -- все эти черты авантюризма легко обнаруживаются как в русской истории, так и в национальном характере. В год столетия русской революции – возможно, самой большой национальной авантюры – мы предлагаем поговорить об авантюризме как о социокультурной модели, образе мышления и стратегии поведения. Точкой отсчета нам послужат авантюристы XVIII столетия, приезжавшие в Россию с ворохом проектов, или только фантазировавшие об этом, или, наоборот, устремлявшиеся из России покорять Европу и завоевывать Восток. Их пример, конечно, важен в историческом плане, поскольку позволяет поставить вопрос о хронологических и географических границах этого феномена: существовал ли авантюризм до XVIII в., или, говоря шире, за пределами раннего Нового времени? за пределами европейской культуры? Но даже в большей степени он важен в плане типологии: очевидно, что далеко не всякий оппортунизм и арривизм, склонность к риску и плутовство могут быть приравнены к авантюризму, который, помимо прочих черт, содержит в себе творческий элемент. Об этом необходимо помнить, когда мы переходим к первооткрывателям, завоевателям и куда менее безобидным утопистам XIX и XX века.

Оргкомитет:

С.Э. Зуев

Н.П. Гринцер

В.А. Мильчина

М.С. Неклюдова

Е.Ю Нагаева