При поддержке Постоянного Комитета Союзного государства готовится переиздание уникального литературного памятника геральдико-эмблематической поэмы Симеона Полоцкого «Орел Российский»

Коды Симеона Полоцкого

Союзное государство | Наследие

 За последние четверть века Москва обзавелась многими памятниками, хотя не все они уве­ковечивают образы тех личностей, которых можно назвать героями на века. Симеон Полоцкий, памятник которому при содействии Союзного государства появится на Никольской улице, в этом смысле человек неоспоримых достоинств. Однако парадоксы его посмертной судьбы таковы, что даже через четыре столетия после его кончины далеко не все его сочинения увидели свет. Совсем недавно впервые издан труд «Вертоград многоцветный». И буквально в прошлом году по­явилось факсимильное воспроиз­ведение геральдико-эмблемати­ческой поэмы «Орел Российский». Сейчас при поддержке Постоянного Комитета Союзного государства готовится переизда­ние этого уникального литературного памятника. Посмертная судьба велико­го уроженца Полоцка и стала темой беседы с главным науч­ным сотрудником Института мировой литературы имени A.M. Горького РАН, докто­ром филологических наукЛидией Сазоновой, много лет уделившей изучению и публикации наследия бело­русско-русского гения.

- Василий Тредиаковский еще в XVIII веке называл Симеона По­лоцкого первым русским поэтом, считая, что именно с него нача­лось развитие отечественного сти­хотворчества, в XX столетии стихи иеромонаха Симеона входили в программы филологических фа­культетов, а в то же время целые пласты его творчества оставались под спудом. В чем причины такой несправедливости?

- Первым попытался открыть со­временникам наследие Полоцкого его любимый ученик Сильвестр Мед­ведев. «Муж благоверный, церкви и царству потребный, / Проповедию слова народу полезный» - так он на­зывал своего учителя в «Епитафионе» на его кончину. Медведев угодил на плаху по обвинению в заговоре в пользу царевны Софьи и мечту во­плотить не смог. А судьбы рукопи­сей сложились по-разному. «Орел Российский», например, первым но­мером значится в описании библио­теки Петра I. Причем поэма обраще­на не к Петру I, а к его отцу Алексею Михайловичу, который весьма ценил Симеона Полоцкого. Обратите вни­мание на то, что первый русский во­енный корабль был назван «Орлом»!..

- А как понять определение поэмы «геральдико-эмблематическая»?

- Рукопись состоит не только из текста, но содержит и множество символов, расшифровать которые очень непросто. Сейчас я готовлю доклад для выступления на «Лиха­чевских чтениях» в Ясной Поляне. В нем и пойдет речь об «Орле Россий­ском» с точки зрения, базирующей­ся на эмблематике. В этом, кстати сказать, тоже один из поводов для вынужденного забвения. Ведь лю­бому читателю понятно было бы, что имеется в виду государствен­ный герб России. В недавние вре­мена это не приветствовалось.

Вспомню трагикомичный эпи­зод. В 1991 году у меня должна была выйти монография «Поэзия русского барокко». Разумеется, я не могла обойти творчество Симеона. На обложке предполагалось изо­бразить двуглавого орла на фоне солнца, испускающего лучи цар­ских добродетелей. Так вот один из тогдашних начальников из­дательства «Наука» пригласил меня к себе и заявил, что о таком оформлении не может быть и речи, мол, ка­кой-нибудь пенсионер увидит цар­ский герб, начнет пи­сать   жалобы и... мы лишимся партийных билетов.

Мы спорили почти до хрипоты ча­са три и в итоге орла очень сильно уменьшили. По иронии судьбы ав­торские экземпляры книги я получи­ла... 19 августа 1991 года. Известные всем события уже начались, но я о них ничего не знала, хотя и заметила, что в городе неспокойно. По чистой случайности я встретила писателя Андрея Битова, подписала ему книгу, рассказала про историю с обложкой. Помнится, он выслушал и сказал: «Те­перь все будет по-другому». Для моих научных интересов и впрямь многое изменилось. Облегчились научные контакты. Редакторов перестало пу­гать монашество Симеона. Благодаря сотрудничеству с английским руси­стом Энтони Хипписли удалось вы­пустить «Вертоград многоцветный» в трех томах.

- Что привлекает зарубежных филологов к изучению этой темы? Симеон был невероятно разносторонен и талантлив, но читать его в наши дни непросто даже со­отечественникам. Для носителей других языков многие тексты и подавно - темный лес...

- Хипписли - уникальный чело­век. Он прекрасно знает не только современный русский язык, но и церковнославянский. Достаточно сказать, что во время трагедии под­водной лодки «Курск» именно к нему обратились для работы в качестве переводчика между шотландскими водолазами и нашими военными. Он - один из переводчиков «Детской книги войны»... Что заинтересовало его в Симеоне Полоцком? Объяснений может быть много. Скажу хотя бы о том, что мы имеем дело с пре­красным примером русского барокко. Наконец, это ярчайший пример моста между Западом и Востоком. Об этом я писала в статье в одном из томов «Вертограда многоцветного». Види­мо, это сказывается на том, что наши работы находят отклик и в Германии, и в Канаде. Когда я преподавала в Италии, то многие студенты успешно справились с учебными работами о Симеоне.

- А все-таки, может быть, есть смысл перевести какие-то его стихи на более близкий нам лад? Ведь опыт подобных приближений прошлого к настоящему накоплен немалый, например «Слово о пол­ку Игореве»...

Конечно, древнерусскую лите­ратуру переводили и будут перево­дить на современный язык. Но... в научной традиции принято считать, и я с этим согласна, что следует переводить только произведения, созданные до XVI века включитель­но. А Симеон Полоцкий жил в XVII столетии. Разумеется, талантливый поэт может написать стихи «по мо­тивам». Но очарование оригинала пропадет.

-  

- Что еще предстоит вам от­крыть «граду и миру» о иеромона­хе Симеоне?

- Сейчас мы заканчиваем рабо­ту над подготовкой факсимильного издания рукописи, содержащей со­брание придворно-церемониальной поэзии «Рифмологион». Это стихи Симеона, посвященные царю Алек­сею Михайловичу и царю Федору Алексеевичу. Можно назвать их по­этической хроникой примечатель­ных событий придворной жизни - от рождения детей до строительства дворца в Коломенском. Симеон же фактически был придворным поэтом.

- Как и Василий Жуковский?

- Сравнивать их я бы не стала, хотя есть и общее. Каждый из них был воспитателем царских детей. К несчастью, Симеон умер слиш­ком рано и не смог применить свой интеллект и таланты к воспитанию Петра Алексеевича, но он экзаме­новал на эту роль дьяка Никиту Зо­това. А вот Жуковскому повезло с учеником - правление Александра II много хорошего принесло...

Беседовал Олег Дзюба

Источник. 

Фото PHOTOXPRESS