«Ключевые слова науки о литературе/культуре»
12–13 декабря 2012 г. в Институте мировой литературы им. А.М. Горького РАН состоялись очередные «Михайловские чтения».
В конференции приняли участие исследователи из научных центров и высшей школы России и зарубежья: ИМЛИ РАН, МГУ, РГГУ, ИНИОН РАН, Московская гос. Консерватория им. П.И. Чайковского, Башкирский гос. ун-т (г. Уфа), Дагестанский гос. ун-т (г. Махачкала), Новосибирский гос. педагог. ун-т, Тюменский гос. ун-т, Череповецкий гос. ун-т, Варшавский гос. ун-т (Польша).
На трех заседаниях конференции прочитано 19 докладов, каждый из них сопровождался научной дискуссией.
Доклад Г.И. Данилиной (Тюменский гос. ун-т) «А.В. Михайлов и Э.-Р. Курциус о ключевых словах культуры» посвящен анализу основополагающей в позднем творчестве А.В. Михайлова проблеме ключевых слов науки о литературе («Несколько тезисов о теории литературы», «Из истории слова “нигилизм”», «О Боге в речи философа» и другие работы 1990-х годов). Проанализировано соотношение концепций Михайлова и Курциуса («Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter», 1948). Содержательный центр представлений Курциуса о целостности западноевропейской традиции составляют топосы (композиционные, дидактические, поэтологические, экзистенциальные) – «константы европейской литературы», определяющие единство языка мифориторической культуры на протяжении двух с половиной тысячелетий. Отсюда следует, что общие литературные топосы средневековой культуры и есть ее «ключевые слова». Влияние идей Курциуса на Михайлова устанавливается в нескольких аспектах: понимание традиции как «переосмысления», характер периодизации культурных эпох и различение их оснований; теоретико-методологический смысл понятия «обратный перевод». С другой стороны, весь корпус текстов Михайлова открывает особую направленность его собственной концепции: мыслью об историчности теории литературы задается изучение ключевых слов не литературы, а науки о литературе как ее принципиальная современная задача.
Е.Е. Дмитриева (ИМЛИ РАН, РГГУ) выступила с докладом «Гоголевские штудии А.В. Михайлова».
Е.И. Чигарева (Московская гос. Консерватория им. П.И. Чайковского) «Александр Викторович Михайлов и Юрий Николаевич Холопов (К вопросу об универсальности гуманитарной науки)» осветила тему творческих контактов филолога, философа, переводчика А.В. Михайлова и ученого-музыковеда Ю.Н. Холопова, охарактеризовала основу аналитического метода этих ученых, отметив сходство и различия их научных принципов. Ю.Н. Холопов, обладая особенным умением видеть (слышать) в интонации целый мир, универсум, шел в своей эволюции от сложнейших блистательно осуществленных анализов техники музыкального языка к широкому полю смысла, постепенно увеличивая диапазон своей мысли до космических масштабов. Что касается А.В. Михайлова, то он сразу погружал конкретные факты в многослойный контекст, философская мысль была невидимой, скрытой базой всех его рассуждений, пронизывая любую деталь историко-культурным смыслом. Мысль Михайлова, отталкиваясь от мелкого факта, который кажется незначительным, разворачивается и как пружина, устремляется ввысь, к высоким обобщениям. Помимо различия индивидуальностей ученых, немаловажное значение имела и различная специфика материала, к которому они обращались, литература и музыка. И все-таки гениальный филолог и гениальный музыкант шли навстречу друг другу (хотя в каком-то смысле и параллельно тоже). Отталкиваясь от своего материала, от своей конкретики, они сходились в космосе. И это дает надежду на то, что когда-то в будущем будет возможно единое универсальное гуманитарное знание.
Н.О. Ласкина (Новосибирский гос. педагог. ун-т) в докладе «“Книга как объем” А.В. Михайлова и “палимпсесты” Ж. Женетта: попытка сопряжения метафор» предложила сопоставлений названных понятий, образующих поле для научного диалога. А.В. Михайлов в работе «Несколько тезисов о теории литературы» интерпретирует историю представлений о литературном произведении в соотношении с идеей «мира как книги» и «книги как объема», что придает новое измерение герменевтическому образу чтения как «разворачивания смысла». Ж. Женетт, исследуя в своей книге «Палимпсесты: литература во второй степени» (1982) природу «вторичных» текстов – пародий, стилизаций, продолжений, обыгрывает буквальную и воображаемую многослойность палимпсеста, чтобы преодолеть линейное видение истории литературных взаимодействий. Речь идет, безусловно, о совершенно разных филологических и культурных традициях и разных взглядах на литературное произведение и историю литературы. При этом в обеих концепциях отправной точкой рассуждения становится сама метафорика объема, спровоцированная материальностью письменного текста, страницами бумажной книги.
Как отметила Л.И. Сазонова (ИМЛИ РАН) в докладе «Из истории ключевых слов: судьба термина барокко», важнейшую, насущнейшую, актуальную задачу современной теории литературы А.В. Михайлов видел в занятиях «историей ее слов и понятий, пребывающих в вечном историческом движении и в смысловой неустойчивости», в том, что можно было бы назвать, по определению ученого, «ономасиологией и семасиологией языка науки о литературе». Изучение происхождения и история основных слов науки о литературе постепенно становится «одним из основных источников наших знаний», – писал он в работе «О некоторых проблемах современной теории литературы» (1994). К ключевым словам науки о литературе принадлежит и термин барокко, имеющий непростую судьбу в нашей науке о литературе, которая, как показано в докладе, является отражением сложного научного пути исследования, зависящего в некоторые моменты своей истории, в частности, в 1950-е годы, от идеолого-политических оценок многогранного художественного явления, обозначаемого термином барокко. По мере развертывания научных штудий в этой области и появления современных академических изданий произведений XVII в. внутреннее содержание термина изменяется: его смысловой объем расширяется, появляются положительные коннотации, связанные с полным переосмыслением самого феномена барокко. Признание наукой термина барокко применительно к русской литературе имеет свом естественным следствием необходимость пересмотра традиционной периодизации, согласно которой русская литература, включая и весь XVII век, относится к литературе древнерусской. В теоретической периодизации барокко принадлежит Новому времени, поэтому состояние, в котором пребывает русская культура, уже нельзя охарактеризовать как «средневековое», а литературу – как исключительно «древнерусскую». В столкновении и противостоянии разных культурных феноменов – уходящих в историю и нарождающихся – определенная роль принадлежит явлениям, сопоставимым с теми, что наблюдаются в постренессансной Европе. Термин барокко существует не только как научная абстракция, но прежде всего как понятие конкретно-историческое, обозначающее национальные проявления данного типа художественного творчества. В заключение автор доклада подчеркнула, что «непонятное» слово «барокко» наполняется всякий раз определенным смыслом и объемом содержания при анализе конкретной историко-культурной реальности.
А.Е. Махов (ИНИОН, РГГУ) в докладе «“Ex multis in unum…”: из истории одного поэтологического топоса» высказал мыль, что история главных, ключевых слов поэтики должна включать в себя исследование и того процесса, в ходе которого слова, собственно, и становятся ключевыми, выдвигаются в центр системы. Это выдвижение совершается в ходе рассуждения — т. е. использования поэтологом определенных приемов аргументации. В докладе кратко прослеживается история одного из таких аргументативных приемов, который обозначен формулой, заимствованной из «Поэтики» Юлия Цезаря Скалигера: «ex multis in unum» – «из многого – в одно». Суть приема состоит в том, что некое явление, находящееся в ряду однородных явлений (например, тот или иной жанр среди других жанров; поэзия среди других искусств), объявляется средоточием, квинтэссенцией лучших свойств всех явлений, принадлежащих к данному ряду. Этот аргументативный прием используется в ренессансных «защитах поэзии» (поэзия сосредотачивает в себе достоинства всех семи свободных искусств), в обосновании стратегии подражания (поэт-подражатель собирает лучшее из многих образцов в свое единое и единственное произведение), в теоретическом осмыслении нового жанра — романа (представление о романе как своего рода метажанре, вбирающем в себя прочие жанры, прослеживается с середины XVII в., достигая кульминации в работах М.М. Бахтина) и т.п. Аргументативный топос «ex multis in unum», пришедший в поэтику из эпидейктической риторики, выполняет в поэтике важную конструктивную функцию: он помогает перестроить существующий категориальный ряд, выдвигая некую принадлежащую к нему категорию на привилегированное место.
Тема доклада Ю.Б. Орлицкого (РГГУ) «Категория ритма в истории русской филологии»
В докладе Л.Ф. Луцевич (Польша, Варшавский ун-т) «Исповедь: смысловое содержание понятия» предпринята попытка сравнения определения исповеди как акта христианского покаяния (первичный жанр) и исповеди как литературного высказывания (вторичный жанр) с акцентом на смысловое истолкование, содержащееся в русской писательской исповеди XIX в., получившей воплощение в творчестве Гоголя, Бакунина, Огарева, Кельсиева, Толстого, Леонтьева).
В докладе Ф.Х. Исраповой (Дагестанский гос. ун-т, Махачкала) «Ночное пение»: опыт общения поэта и слушателя в лирике Гёте» охарактеризованы особенности нарратива в стихотворении Гёте «Nachtgesang» («Ночное пение»). Уступка «поющего» по отношению к адресату: «услышь меня хоть наполовину» – определяет сюжетно-композиционную стратегию текста: вместо ожидаемого диалога возникает одностороннее высказывание «поющего». Не получая ответа, он вынужден проверять истинность своих утверждений в повторном высказывании. Композиция повторов отражает реализованную «спящей» возможность «слушать лишь наполовину»: она слышит «поющего», но не отвечает ему, и повторные фрагменты в каждой последующей строке означают, что герой слышит собственное слово уже в ее слухе, то есть оценочно-критически. В контексте суждений Гете об опыте как посреднике между субъектом и объектом сюжет этого стихотворения реализует идеюутраты ложного представления о возможности поэтического возвышения и счастья в любви, и возвращения к реальности: уделом «поющего» остается безответность и чувство холодного одиночества. В стихотворении Эйхендорфа «Nachts» не достигнутое в данном стихотворении Гёте сотворчество (ответная активность адресата по отношению к субъекту творчества) реализуется как общее чудесное ночное пение («wunderbarer Nachtgesang»): оно объединяет в себе и голоса ночной природы, и само неверное пение Я-поэта. Изначальная модель сотворчества Природы и Поэта в романтической лирике открывается в стихотворении Ф. Шлегеля «Tiefer sinket schon die Sonne…»: метапоэтический эффект создается благодаря тождеству поэтики мира с поэтикой данного стихотворения, звучащих в «едином хоре» вселенной.
М.Ф. Надъярных (ИМЛИ РАН) выступила с докладом «Традиция как “выведываемая неизвестность”»
О.А. Овчаренко (ИМЛИ РАН) в докладе «Saudade как ключевое слово португальской культуры» рассмотрела содержание этого понятия со времен Б. Рибейру и превращение его в составную часть португальской национальной психологии. Особый акцент при этом сделан на творчестве Тейшеры де Пашкуайша и возглавляемого им движения саудосизма, а также Фернанду Пессоа, благодаря которому saudade – ‘томление’ и ‘тоска’ стали осознаваться как неотъемлемая часть португальской национальной психологии.
Т.А. Касаткина (ИМЛИ РАН) в докладе «Ключевые тексты: о проблеме неочевидных базовых текстов в русской литературе XIX века» обратила внимание на «трудное состояние» (термин А.В. Михайлова) текстов XIX в., парадоксальным образом связанное с нашей уверенностью в том, что оно перестало быть «трудным» и с нашим отказом находить неочевидные для нас ключевые или базовые тексты для произведений XIX в. «Ключевые тексты» в данном случае понимаются не как конкретные тексты, к которым дается более или менее прямая референция, а как определенная традиция, проявленная в ряде текстов, из которой интересующий нас автор и мог черпать свое знание. Такими «странными текстами» изобилует раннее творчество Достоевского (до 1848 года). Из них пальму первенства по «странности» должно отдать «Хозяйке», которая превосходит в этом плане даже «Двойника». Странность эта была замечена сразу: если «Двойника» Белинский встретил «холодно», то о «Хозяйке» он говорил нечто такое, что это особо и не печатают, ибо непечатно. Возникает ощущение, что Достоевский последовательно переписывает Гоголя («Бедные люди» –«Шинель»; «Двойник» –«Нос»; «Хозяйка» – «Страшная месть»), заметно ему при этом проигрывая и в стройности, и в понятности своих произведений. Однако, если только мы правильно определим ключевые тексты для этих «странных» текстов Достоевского, они предстанут как абсолютно прозрачные. При этом станет видно, как Достоевский прочитывал переписываемые им тексты Гоголя и как он их собирался «исправить», рассчитывая углубить гоголевские сюжеты до «истинной» глубины. Для «Хозяйки» такими ключевыми становятся гностический и алхимический культурные тексты. Как ими структурируется и проясняется текст произведения Достоевского, показано в докладе.
В докладе Е.В. Ивановой (ИМЛИ РАН) «Реализм и реальность как теоретические понятия» рассмотрена история употребления понятия «реальность» и «действительность» в критике второй половины XIX в., а также терминологическое осмысления понятия «реализм» в советском литературоведении. Критика термина «реализм» в работах некоторых современных культурологов сообщила ему смысловую неустойчивость, которой обладает он в современной теории литературы.
В докладе Н.В. Володиной (Череповецкий гос. ун-т) «Понятие “телеологии” в контексте русского литературоведения 1920-х годов» речь шла об одном из теоретических понятий науки о литературе XX в. В русской филологической традиции в конце 1910-х–1920-е гг. в связи с активным формированием теоретической поэтики, прежде всего с осмыслением проблемы целостности художественного текста и внутренних законов его существования стал востребованным телеологический подход. Так, В.М. Жирмунский в статье 1919 г. «Задачи поэтики» рассматривает различие научного и разговорного языков, с одной стороны, и поэтического языка, с другой, – сквозь призму их внутренней телеологии. Это понятие оказывается необходимо ему и для характеристики программного термина формальной школы – приема. Признавая, подобно участникам ОПОЯЗа, важное значение этой категории, Жирмунский в то же время подчеркивает ее содержательно-смысловую наполненность: «Прием есть факт художественно-телеологический, определяемый своим заданием: в этом задании, т.е. в стилистическом единствехудожественного произведения, он получает свое эстетическое оправдание». Обращение к телеологическому методу возникает в 1920-е годы и в работах Б.М. Энгельгардта, Б.М. Эйхенбаума, В.В. Виноградова, А.П. Скафтымова, др. В то же время в исследованиях представителей ОПОЯЗа мы находим и критику телеологического подхода. Ю.Н. Тынянов, анализируя структуру литературного произведения и «энергию» его внутренней жизни, пишет: «Вычеркнем телеологический, целевой оттенок, “намерение” из слова “установка”» (1927). Имея в виду традиционное объяснение установки как творческого намерения автора, Тынянов справедливо говорил о том, что художественная задача (цель) писателя часто (или почти всегда) расходится с воплощением и потому не может иметь принципиального значения для понимания произведения. Данное замечание Тынянова выявляет проблему, которая и сегодня остается непроясненной, – проблему интерпретации цели и задач произведения.
А.Л. Гумерова (ИМЛИ РАН), указав в докладе «Цитата: проблема определения в научной литературе» на разные типы взаимодействия авторского и предшествующего текста, поставила вопрос о том, насколько развернутой должна быть терминология для удобства изучения проблемы взаимодействий авторского и предшествующего текста? Предшествующий текст может быть точно воспроизведен в авторском, причем как явным образом, т. е. выделен кавычками или прямым указанием на источник, так и скрытым. Он может быть воспроизведен неточно, и такие изменения, как правило, несут смысловую нагрузку. Подобное воспроизведение также может иметь указание на источник, либо не содержать никаких указаний. Текст может быть значительно переосмыслен. Так, авторский текст может напоминать о предшествующем ритмом, строением фразы, либо в нем могут пересказываться события текста-источника. Все эти варианты имеют определенное терминологическое название, которое зачастую не совпадает у разных исследователей. В одних случаях употребляется обозначение «цитата» по отношению к любому обращению автора к предшествующему тексту, в других под цитатой подразумевается только воспроизведение предшествующего текста в авторском тексте, как точное, так и неточное.
В докладе Д.Л. Чавчанидзе (МГУ) «Пункты культурного сознания в “Ночных бдениях Бонавентуры”: искусство, традиция, бессмертие» был дан развернутый анализ произведения (авторство которого до сих пор не установлено окончательно), вышедшего в Германии в 1804 г. Важнейшая для романтизма тема искусства рассматривается писателем в свете ярко выраженного влияния «философии тождества» Шеллинга (что служит основанием для распространенного утверждения философа в качестве автора «Ночных бдений»). Диалектически-двусторонний подход к явлениям как реального, так и идеального характера по-новому раскрывает понятия «традиция» и «бессмертие», присутствующие в воззрениях романтиков иенской школы, а также полемику последних с эстетикой веймарского классицизма Гёте и Шиллера. Особый подход к каждой из двух теорий представляет безымянного автора как выдающегося мыслителя романтической эпохи, провидевшего при этом приближающийся конец романтического мировоззрения.
В докладе «Основные слова. Окаменелость в слове и овеществление теории» Н.Н. Смирнова (ИМЛИ РАН), исходя из понятия «основных слов» у М. Бубера и творческого его усвоения А.В.Михайловым, осветила тему самоопределения теории начала ХХ в., в частности, на примере диалога М.О. Гершензона и Льва Шестова.
В докладе С.С. Шаулова (Башкирский гос. ун-т, г. Уфа) «Готовые слова» литературоведческой речи: «наука», «объективность», «анализ» и др. Методологические аспекты борьбы и диалога научных парадигм» анализируется проблема функционирования ряда ключевых слов и понятий современного литературоведения. Размытость их содержания, их способность варьироваться в сотнях индивидуально-авторских трактовок делает невозможным их терминологическое употребление. В то же время они формируют риторическое пространство, в котором выражает себя современная мысль о литературе и тем самым становятся в прямом смысле слова необходимы, оставаясь в то же время одной из важнейших тем большинства теоретико-методологических обсуждений последних десятилетий.
Учреждение Российской академии наук
Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН
МИХАЙЛОВСКИЕ ЧТЕНИЯ 2012
Ключевые слова науки о литературе/культуре
П Р О Г Р А М М А
Регламент докладов до 20 минут
Среда 12 декабря
Первое заседание
11:00 –14:00
Заседание ведет Л.И. Сазонова
Юрий Борисович Орлицкий (РГГУ)
Категория Ритма в истории русской филологии
Галина Ивановна Данилина (Тюменский гос. ун-т)
А.В. Михайлов и Курциус о «ключевых словах культуры»
Екатерина Евгеньевна Дмитриева (ИМЛИ РАН)
Гоголевские штудии А.В. Михайлова
12.30-12.45 Перерыв
Людмила Луцевич (Польша, Варшавский ун-т)
Исповедь: смысловое содержание понятия
Александр Евгеньевич Махов (ИНИОН, РГГУ)
"Ex multis in unum...": из истории одного поэтологического топоса.
Фарида Хабибовна Исрапова (Дагестанский гос. ун-т, Махачкала)
Ночное пение: опыт общения поэта и слушателя в лирике Гете
Среда 12 декабря
Второе заседание
14:45 –18:00
Заседание ведет Т.А. Касаткина
Евгения Ивановна Чигарева (Московская гос. Консерватория)
Александр Викторович Михайлов и Юрий Николаевич Холопов
(к вопросу об универсальности гуманитарной науки)
Мария Федоровна Надъярных (ИМЛИ РАН)
Традиция как «выведываемая неизведанность»
Евгения Викторовна Иванова (ИМЛИ РАН)
Критический реализм и реальность как теоретические понятия
16.00-16.15 – Перерыв
Татьяна Александровна Касаткина (ИМЛИ РАН)
Ключевые тексты: о проблеме неочевидных базовых текстов в русской литературе XIX века
Ласкина Наталья Олеговна (Новосибирский гос. педагог. ун-т)
«Книга как объем» А.В.Михайлова и «палимпсесты» Ж.Женетта:
попытка сопряжения метафор
Анна Леонидовна Гумерова (ИМЛИ РАН)
Цитата: проблема определения в научной литературе
18:30 Музыкальное приношение.
Концерт классической музыки
Четверг 13 декабря
Третье заседание
11:00– 13:30
Заседание ведет Е.В. Иванова
Наталья Владимировна Володина (Череповецкий гос. ун-т)
Понятие «телеологии» в контексте русского литературоведения 1920-х годов
Джульетта Леоновна Чавчанидзе (МГУ)
Пункты культурного сознания в «Ночных бдениях Бонавентуры»
(искусство, традиция, бессмертие)
Сергей Сергеевич Шаулов (Башкирский гос. ун-т)
«Готовые слова» литературоведческой речи: «наука», «объективность», «анализ» и др. Методологические аспекты борьбы и диалога научных парадигм
Ольга Александровна Овчаренко (ИМЛИ РАН)
Saudade как ключевое слово португальской культуры
Наталья Николаевна Смирнова (ИМЛИ РАН)
Основные слова. Окаменелость в слове и овеществление теории
Нина Степановна Надъярных (ИМЛИ РАН)
«Литературная классика» в динамике национальных культур
Лидия Ивановна Сазонова (ИМЛИ РАН)
Из истории ключевых слов: судьба термина барокко
13:30-14:00 –Заключительная дискуссия
Конференция состоится в Институте мировой литературы
им. А.М. Горького РАН
Ул. Поварская, 25-а, Каминный зал
Проезд на метро до станций:
«Баррикадная», «Краснопресненская,
«Арбатская», «Библиотека им. В.И. Ленина»
Материалы конференции «Михайловские чтения 2011 г. Актуальные проблемы современной теории литературы» (ИМЛИ РАН, 14 декабря 2011 г.) см.: Новые Российские гуманитарные исследования. 2012. № 7.– Электронный журнал:
http://www.nrgumis.ru/articles/article.php?binn_rubrik_pl_articles=369
Видеоматериалы: Там же. Опубликовано 20.08.2012:
http://www.nrgumis.ru/articles/article_full.php?aid=412&binn_rubrik_pl_articles=369
Руководитель научного проекта – Л.И. Сазонова
Отдел теории литературы ИМЛИ РАН
Михайловские чтения 2012
Ключевые слова науки о литературе
Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН организует 12–13 декабря 2012 г. очередные «Михайловские чтения».
Программа Чтений включает, как обычно, два тематических блока.
Первый традиционно посвящен изучению научного наследия крупнейшего теоретика литературы и культуры, германиста А.В. Михайлова (1938–1995). Приглашаем к обсуждению любой из предлагаемых тем:
– Концептуальное поле идей А.В. Михайлова.
– Значение трудов А.В. Михайлова для построения истории и теории литературы и в целом для современного состояния науки о культуре.
Второй тематический блок связан с обсуждением актуальных проблем современной теории литературы. В «Михайловских чтениях 2012» в центре внимания –акцентированная в ряде работ А.В. Михайлова (в частности, в его статье «О некоторых проблемах современной теории литературы») проблема: «Ключевые слова науки о литературе». Обсуждению подлежат такие, например, вопросы, как:
– Ономасиология и семасиология языка науки о литературе.
– Значение изучения основных слов науки о литературе для данной науки.
– Источники разного рода основных понятий науки о литературе и способы функционирования этих понятий.
– Смысловое содержание ключевых слов и понятий в историческом движении.
– Роль ключевых слов в самоосмыслении науки о литературе.
– Ключевые слова науки как один из источников наших знаний об истории и теории литературы.
Список обсуждаемых тем открыт для дополнений и предложений.
Заявку на участие с указанием темы выступления, краткой аннотацией, сведениями о себе (имя, отчество, фамилия, научное звание, место работы) просим присылать до 15 октября 2012 г. по электронному адресу Лидии Ивановны Сазоновой (доктор филологических наук, главный научный сотрудник ИМЛИ РАН):
Оргкомитет конференции