27-30 августа 2024 г. в городе Клермон-Ферран (Франция) состоится Международный коллоквиум, продолжающий серию франко-российских коллоквиумов (Москва, ИМЛИ в сотрудничестве с различными научными организациями, 2004-2021 гг.) «Пародийный текст в Средние века и концепт “пародии” в медиевистике». Для участия в коллоквиуме следует направить членам организационного комитета заявки с тезисами доклада (приблизительно десять строк), а также краткое резюме не позднее 30 июня 2023 г. по следующим адресам:
Последние десятилетия отмечены повышенным интересом к пародии, средневековой в том числе; помимо отдельных исследований, ей посвящались и труды нескольких коллоквиумов . В соответствии с современным пониманием термина, авторы напоминают, в частности, что пародия – «палимпсест, сквозь который постоянно виден гипотекст, представленный, однако, искаженным образом, так что подобающее замещается неподобающим . Из публикаций следует, кроме того, что концепт «пародии» применительно к средневековой литературе толкуется различным образом – более или менее расширительно. Так, согласно Мадлен Же, понимание пародии как осмеяния определенного текста, использующееся при анализе литературы Нового времени, неприменимо к средневековым литературам; ссылаясь на С. Галопенсия-Эрутеску, она склонна полагать, что средневековая пародия носит архаичный синкретический характер, в отличие от позднейших пародий. Важно подчеркнуть, однако, что С. Галопенсия-Эрутеску лишь кратко упоминает античную пародию, не уделяя никакого внимания средневековой пародии, и ее замечания основаны главным образом на работах М. М. Бахтина. Настаивая на неприменимости термина «пародия» к изучению литературы Средних веков, Мадлен Же тем не менее не отказывается от его использования, хоть и констатирует в конце концов, что в Средние века пародия полифункциональна и фактически неотличима от игры, иронии и сатиры; она также вынуждена признать, что восприятие текста как пародийного глубоко субъективно; пародийный эффект создается не только письмом, но и чтением.
Мы предлагаем вернуться к этой проблематике с тем, чтобы понять, насколько продуктивно использование термина пародия в расширительном или более узком значении для анализа средневековых литератур. Мы, кроме того, считаем немаловажным оценить, насколько возможно для средневековых литератур различать пародию от других видов осмеяния и критики более раннего текста или группы текстов. Кажется интересным обсудить, наконец, позволяют ли средневековые литературы обнаружить разные типы пародии – в узком (пародия на определенный текст) и более расширительном значении термина.
С этой целью, нам кажется, было бы полезно уделить внимание нескольким вопросам.
(а) Концепт «пародии» в истории литературы и критике
Чем мотивирован исследовательский интерес к пародии, в частности, средневековой? Вспышки такого интереса в ХХ веке: каковы их причины, в какой интеллектуальный, литературный, художественный контекст они вписываются? Нельзя ли считать, что поиск интертекстуальных связей между произведениями, будучи одним из магистральных направлений современных исследований, индуцирует оценку текстов как «пародийных»? А если так, не приписывает ли современный исследователь черты пародии тому произведению, которое в средневековом контексте ими не обладало?
(b) Пародия и ее рецепция в Средние века
Способен ли средневековый читатель отметить пародийность текста, который представляется таковым исследователю нашего времени? Если способен, что может на это указывать? Тот же вопрос имеет значение и для оценки тех или иных частей средневекового текста как «комических».
(с) Пародия и социальный, а также литературный контекст
Является ли пародия универсальным или, напротив, хронологически ограниченным инструментом? Существуют ли какие-то условия – социальные, литературные – для того, чтобы пародии писались и получили распространение или, напротив, не были востребованы?
(d) Пародия и риторика
Как не раз отмечали исследователи , пародия как таковая не упоминается в средневековых поэтиках. Ее сближали с сатирой, иронией и антитезой, иногда – шуткой, острословием (с отсылкой к Квинтилиану, VI, 3, 96-98), а также, пользуясь современной терминологией, «переворачиванием» («renversement», «inversement»), «смещением» («déplacement»), стилизацией (pastiche) . Исчерпывают ли эти отсылки совокупность терминов, с какими может ассоциироваться пародия? Возможно ли найти жанровые номинации или авторские названия произведений, которые указывают на их пародийный характер?
(e) Пародия и вопрос о «жанрах» в литературе Средних веков
В некоторых исследованиях говорится о средневековой пародии на определенные жанры средневековой литературы . Вместе с тем, применимость термина «жанр» к средневековым литературам оспаривали (в частности, П. Зюмтор); согласно другой точке зрения, жанры в средневековой литературе не были устойчивыми. Как примирить эти противоречия? Можно ли считать, что не все жанры средневековой литературы становились объектом пародии? Существуют ли в этой области ограничения?
(f) Пародия, сатира, ирония, игровая поэзия в Средние века
Позволяют ли сближение средневековой пародии с сатирой и иронией усматривать в первой самостоятельное явление? Как соотносятся термины «игровая поэзия», «игровое начало» и «пародия»? Ирония, как известно, присуща канцонам трубадуров и труверов, комические эпизоды входят в эпические песни; ироническое снижение ощутимо в романах Кретьена де Труа, и т. д. Однако можно ли в этих случаях говорить о пародии? Не следует ли предположить, что контртекст, дабы быть пародией, отличной от иронии, а также других видов критики, осмеяния, переписывания и цитирования источника, должен обладать также и его формальными признаками?
(g) Пародия и религиозный дискурс
Какой смысл следует вкладывать в термин «священная пародия», каков ее статус в Средние века и какие формы она принимала?
Организационный комитет:
Людмила Евдокимова (Институт мировой литературы, Свято-Тихоновский православный университет, Москва);
Наталья Долгорукова (Высшая школа экономики, Москва);
Françoise Laurent (Université Clermont Auvergne Clermont-Ferrand, France).